Вы просматриваете тему Как относитесь к 9 мая? в подразделе Моя семья, который находится в форуме Интересы;
Віталій Портников
"Интер" и будущее
Победа во Второй Мировой войне - заслуга миллионов людей. Нельзя забывать, что первой страной, которая сопротивлялась агрессорам - нацистской Германии и большевистскому Советскому Союзу - была Польша. Великобритания и Франция вступили в войну, потому что уважали свои международные обязательства и хотели искупить позор Мюнхена и предательства Чехословакии. А СССР присоединился к антигитлеровской коалиции только после предательства своего союзника - Германии. Присоединился, не имея технологических ресурсов для победы. И если бы не десятки миллионов жертв и не благородная помощь союзников - Соединенных Штатов и Великобритании - сегодня Знамя Победы на Ротер Плац было бы со свастикой.
Поэтому куда уместнее телевизионный мост с Вашингтоном, Лондоном, Варшавой - столицами стран, которые никогда не были союзниками Гитлера, чем с Москвой, отдавшей украинцев на заклание. Телеканал "Интер", продолжающий в скорбный день пропагандировать сталинско-путинскую ложь о войне, привычно работает против собственной страны и цивилизованного мира, против будущего, за которое отдали свои жизни солдаты победы.
Giorgi Cyxymu Jakhaia
Вот сегодня 9 мая. В России праздник, народ ликует. Интересно, знаете ли вы, чей этот дом?
Это дом Мелитона Кантария, того самого, который поднял знамя Победы над Рейстагом.
Да, в 93 году его точно так же изгнали из своего дома в Абхазии, как и остальных 250 000 грузин. И он умер беженцем, так больше никогда и не вернувшись к себе домой в Очамчири, как и многие ветераны войны, ставшие беженцами? Знаете ли вы это?
![]()
Юрій Гудименко
Ванечка, Москва, Победа (18+)
– ...Ну, мля, за Победу! Можем, типа, повторить! – под общий хохот провозгласил Ванечка и первым выпил. Тёплая водка полилась по глотке вниз, а за ней по пищеводу покатился плохо пережёванный турецкий огурец.
Московские пацаны отмечали День Победы на небольшом диком пляже возле безымянного ручья. Припаркованная возле стихийной свалки "девятка", принадлежащая уважаемому (в рамках собственного подъезда) пацану по кличке Кабан, хриплым голосом вещала про осень в лагерях. Водка лилась по пластиковым стаканчикам, огурцы и редиска горкой валялись на подстилке, а пацаны пили за дедов, за Путина и за баб. За баб и Путина – искренне.
– А прикиньте, пацаны, как бы мы в Союзе жили! – задумчиво произнёс Кабан, помахивая сушёной воблой, как волшебной палочкой. – Квартиры на халяву давали! Машины нормальные... И это, ну, страна сильная! Армия ого-го!
— Пожядок жогда быж, — веско сказал Коля-Колобок, пытаясь разжевать невкусную редиску.
– Да-а-а... В Союзе было хорошо! Вот бы туда попасть!.. – мечтательно протянул двадцатилетний Ванечка, украдкой вытирая георгиевской ленточкой пятно от кетчупа на футболке с надписью "Russia". Кетчуп попал прямо на морду нарисованному медведю, и казалось теперь, будто морда у медведя в крови.
– Попади-ка, Ванечка, лучше в машину, и притащи пивка оттуда, – под общее гоготание скомандовал уважаемый человек Кабан. Ванечка послушно устремился.
* * *
Вскоре пиво внутри Ванечки потребовало выхода. Уже порядком подгулявший Ванечка спорить с пивом не стал и, пошатываясь, отправился в кусты на берегу ручья.
Расстегнув ширинку, Ванечка пустил струю и зажмурился от удовольствия.
В этот момент, ломая неприхотливый Ванечкин кайф, откуда-то сзади и снизу послышалось тихое:
– Спа... си...те...
Ванечка резко обернулся. Повинуясь законам физики, за ним последовала и струя. Голос поперхнулся:
– Фу... Кыш... Убе... ри... гад!..
Ванечка наклонился вперёд и попытался сфокусировать зрение. Перед ним на небольшой песчаной отмели лежала толстая жёлтая рыба, которая с каждой секундой желтела всё больше и больше. Рыба злобно смотрела на Ванечку одним глазом и тяжело дышала. Ванечка почему-то застеснялся рыбы и застегнул ширинку.
– И на том спасибо, – недовольно сказала рыба, отплёвываясь.
Ванечка присел. Ноги его не держали.
– Чего сидишь? – сварливо продолжала рыба. – Видишь же, дама в беде. Нет бы помочь, в воду столкнуть. А ты взял и прямо в душу... и в жабры... и на плавники... Я ж теперь воняю вся!
– И-и-извини... те, – пробормотал ошалевший Ванечка. – Я... это... сейчас!
Ванечка схватил первую попавшуюся ветку и начал толкать рыбу к ручью. Брать её руками он побрезговал. В конце концов рыба бултыхнулась в воду, и Ванечка нервно вытер пот со лба.
Вдоволь надышавшись под водой, рыба высунулась снова.
– Ну ты... того, – начала она голосом базарной торговки. – Всё-таки ты меня как бы спас, так что я должна выполнить твоё желание. Давай, мордатенький, загадывай поживее, у меня полировка чешуи через полчаса.
Ванечка напрягся. В голову ничего не приходило. Рыба нервничала, помахивая в воде плавниками. Не выдержав напряжения, Ванечка выпалил:
– Хочу в Советский Союз!
– А пожалуйста, – неожиданно легко согласилась рыба и махнула плавником. Мир вокруг Ванечки начал таять. Последнее, что услышал Ванечка, проваливаясь сквозь время – ядовитый рыбий голос:
– Ты, мордатенький, в следующий раз или на волшебных рыб не ссы, или желания загадывай конкретнее... Чао... Чмо...
* * *
...Ванечка очнулся посреди Красной площади в родной Москве. Её он узнал сразу, несмотря на полное отсутствие рекламы и какую-то непривычную уху тишину. Ванечка интересовался у прохожих, какой сейчас год и где проходит парад в честь Дня Победы. Но прохожие, все одинаково серые, почему-то сторонились Ванечки и отвечать ему не хотели. Какой-то мужчина в неприметном пальто быстрым шагом устремился к телефонной будке. Но Ванечка этого всего не замечал. Он с восторгом смотрел на Мавзолей, на котором рядом со словом "Ленин" было написано ещё одно слово.
– "Сталин", – с чувством глубокого удовлетворения прочитал Ванечка и неожиданно для себя уткнулся лицом в брусчатку. От удара головой об камни Ванечка потерял сознание, и поэтому не видел, как под одобрительное бормотание зевак двое в штатском хватают его безжизненное тело и укладывают в оперативно подъехавший "воронок".
* * *
Ванечка приоткрыл глаза и застонал.
– Очнулся, шпион? – не без интереса спросил сидящий напротив мужчина в форме.
– Я не шпион, – вяло ответил Ванечка и поморщился. Свет от настольной лампы бил ему прямо в глаза. – Я свой. Русский. Из будущего.
– Из будущего? – почти весело спросил мужчина. – Слышишь, лейтенант? Из будущего он!
– Слышу, товарищ майор, слышу, – произнёс, по-рязански окая, кто-то у Ванечки за спиной, и Ванечка тут же сложился пополам от невыносимой боли в печени.
– Рассказывай, падла, – мягко предложил мужчина в форме. – Только не выдумывай ничего. Явки, пароли, цели, объекты...
– Я не шпион! – закричал Ванечка, морщась от набежавших на глаза слёз. - Я из будущего! Из две тысячи шестнадцатого! Я доказать могу!
– Докажи, соколик, докажи, – неожиданно согласился мужчина, делая едва уловимый знак рукой. Ванечка произнёс "У-у-ух!" и опять сложился пополам. Мужчина терпеливо ждал.
– Я всё знаю! – собравшись с силами, затараторил Ванечка. – СССР развалится в 1991 году! И всё станет плохо! Но потом придёт Путин, и мы заберём у этих вонючих хохлов Крым, который им предатель Хрущёв подарил! Вот! Не бейте меня!
В комнате воцарилась тишина. Казалось, застыла даже муха, летавшая над лампой. Потом мужчина в форме очень тихо произнёс:
– Шо ты сказал?
По этому мягкому украинскому "шо" Ванечка понял, что трагически ошибся и бить его не перестанут.
– Лейтенант, – казённым голосом произнёс мужчина в форме. – У вас пять минут на перекур. Выполнять.
– Слушаюсь, товарищ майор, – громко произнёс голос из-за спины, и вскоре хлопнула дверь. Ванечка всхлипнул. Мужчина в форме взял его за руку и аккуратно сломал мизинец. Ванечка завопил.
– Видишь ли, мальчик, – мягко произнёс майор, небрежно ломая Ванечке второй палец, – Ты появляешься на Красной площади без документов, в одежде с царским двуглавым орлом, с власовской лентой на груди, у тебя в кармане фотографическая аппаратура иностранного происхождения, которая, увы, разбилась при падении... Задаешь провокационные вопросы, спрашиваешь про какие-то парады, хотя девятого мая – и это всем известно – парад не проводится... Потом ты оскорбляешь Первого секретаря ЦК КПСС, Героя Советского Союза Хрущёва Эн Эс, и тут же оскорбляешь лично меня. Но Хрущёв, – майор многозначительно поднял брови. – Далеко. А я близко. Сейчас, конечно, пятьдесят шестой, а не тридцать седьмой, но всё же...